А потом, осенней полночью темной самой, погружаюсь зябко в сонное забытье,
погружаемся, наверное, все стихотворение во множественном числе.

Из последних сил на выдохе шепчем: "Мама", и не знаем, как нам громче позвать ее,
Потому что все мы, слышишь, всего лишь дети, и неважно, сколько нам накукует лет,
Мы боимся темноты и немного смерти, и от страха забываем, что смерти нет.
забывая от страха, мне кажется, будет лучше.


впрочем, это мнение обезумевшего редактора и, как написали у меня на работе, "редактора в игнор".