что я хочу?

Что я хочу?

Быть сильной? Нет, пожалуй...

Быть мудрой? Возможно, но не знаю.

Быть счастливой? Если захочу-то точно не буду.

Те, кто хватали меня за рукав на перевернутых улицах и шептали, шептали мне вслед эфемерные слова-уже тогда были правы. А я летела, летела-и видела свое солнце.

А потом полет прервался. И шепчущие по углам-были рядом-за спиной, прятались за окнами, пустыми с виду, скрывались в рассветных подворотнях. Кого задавит колесами твоей колесницы, Фаэтон?

Я все равно хочу-счастья. Но-под пытками-я не признаюсь в этом самой себе. И попрошу покой.

И будет.

что я хочу?

Что я хочу?

Быть сильной? Нет, пожалуй...

Быть мудрой? Возможно, но не знаю.

Быть счастливой? Если захочу-то точно не буду.

Те, кто хватали меня за рукав на перевернутых улицах и шептали, шептали мне вслед эфемерные слова-уже тогда были правы. А я летела, летела-и видела свое солнце.

А потом полет прервался. И шепчущие по углам-были рядом-за спиной, прятались за окнами, пустыми с виду, скрывались в рассветных подворотнях. Кого задавит колесами твоей колесницы, Фаэтон?

Я все равно хочу-счастья. Но-под пытками-я не признаюсь в этом самой себе. И попрошу покой.

И будет.

непонятная твоя астрономия

Вроде пел-а речь-сплошные согласные,

Вроде жил-пока я не прекословила.

Что ни техника тебе-безопасности,

Непонятная твоя астрономия.

На резиночку прищепкой пришпилену,

Я сушила жизнь свою бессистемную,

Ты смотрел и щупал. Думал-двужильная,

Оказалось-что паденье мгновенное.

Мягко стелишь, жестко спать на соломушке,

Ни упасть, ни развернуться-не справиться.

Пол да тени по углам невесомые,

Померещилось тебе, раскрасавица.

Снова будешь полоскать сны в созвездиях,

А кручина-не причина-условие.

Даже если безопасна, изведана-

Непонятна мне твоя астрономия.

непонятная твоя астрономия

Вроде пел-а речь-сплошные согласные,

Вроде жил-пока я не прекословила.

Что ни техника тебе-безопасности,

Непонятная твоя астрономия.

На резиночку прищепкой пришпилену,

Я сушила жизнь свою бессистемную,

Ты смотрел и щупал. Думал-двужильная,

Оказалось-что паденье мгновенное.

Мягко стелишь, жестко спать на соломушке,

Ни упасть, ни развернуться-не справиться.

Пол да тени по углам невесомые,

Померещилось тебе, раскрасавица.

Снова будешь полоскать сны в созвездиях,

А кручина-не причина-условие.

Даже если безопасна, изведана-

Непонятна мне твоя астрономия.

весна

На влажной веранде мелко рассыпаны дубовые опавшие листья. Их отраженье размыто дождем. На старом персике-уже просвечиваются сквозь пелену тумана зелень. Газон тоже почти весь покрыт опавшей листвою серого техасского живого дуба. Листья с заостренными краями мелки и сухи, в них, как в чашки, набирается вода-и серебрится-и в тысячах сосудов отражается юная трава. Кошки спрятались под кустами олеандра,смотрят исподлобья сердито на белок, хозяйничающих в кормушке для птиц. Белки носятся по веткам, играют и пронзительно стрекочат. А на увитом темном плющом полуразрушенном заборе сидит синяя птица блу-джейк. Сидит и наблюдает круглым глазом всю эту беличью кутерьму.

Дождь звенел всю ночь-а теперь серо и туманно, и с другой стороны дома уже цветет то ли черемуха-то ли боярышник-только белые соцветия-а листвы еще почти нет... Японская эстетика-пространство и дождь.

А внутри дома-пусто и тихо. Пустые пространства светлых ковров, пустые столы, полупустые полки для книг. Книги лежат невпопад-кое-где-понабросаны. Неровный свет с улицы-и желтые тени яичных стен гостиной. Пахнет ананасом, а белые орхидеи на столе изогнулись причудливо и странно-вполне в духе этого серебряного пустого дня.

А я читаю очередное твое письмо. Несколько строк о том-что ты хочешь-помнишь-ждешь-надеешься. Эмоции плотно упакованы в чужие слова, высушены и отправлены-через паутину. Несколько слов. Четыре строчки. Коротко. Ты прячешься от себя. Всегда стесняешься демонстрировать эмоции на людях. Странно-ты стараешься закрыть свою шкуру от посторонних глаз, и все равно показываешь уязвимость.  Очень хочешь видеть. Я не знаю-хорошо это или плохо... ведь капли стекают с крыши, и весна. Я была дубовым листом, высохшим сосудом для весны.

Я была, и-наверно-есть.

весна

На влажной веранде мелко рассыпаны дубовые опавшие листья. Их отраженье размыто дождем. На старом персике-уже просвечиваются сквозь пелену тумана зелень. Газон тоже почти весь покрыт опавшей листвою серого техасского живого дуба. Листья с заостренными краями мелки и сухи, в них, как в чашки, набирается вода-и серебрится-и в тысячах сосудов отражается юная трава. Кошки спрятались под кустами олеандра,смотрят исподлобья сердито на белок, хозяйничающих в кормушке для птиц. Белки носятся по веткам, играют и пронзительно стрекочат. А на увитом темном плющом полуразрушенном заборе сидит синяя птица блу-джейк. Сидит и наблюдает круглым глазом всю эту беличью кутерьму.

Дождь звенел всю ночь-а теперь серо и туманно, и с другой стороны дома уже цветет то ли черемуха-то ли боярышник-только белые соцветия-а листвы еще почти нет... Японская эстетика-пространство и дождь.

А внутри дома-пусто и тихо. Пустые пространства светлых ковров, пустые столы, полупустые полки для книг. Книги лежат невпопад-кое-где-понабросаны. Неровный свет с улицы-и желтые тени яичных стен гостиной. Пахнет ананасом, а белые орхидеи на столе изогнулись причудливо и странно-вполне в духе этого серебряного пустого дня.

А я читаю очередное твое письмо. Несколько строк о том-что ты хочешь-помнишь-ждешь-надеешься. Эмоции плотно упакованы в чужие слова, высушены и отправлены-через паутину. Несколько слов. Четыре строчки. Коротко. Ты прячешься от себя. Всегда стесняешься демонстрировать эмоции на людях. Странно-ты стараешься закрыть свою шкуру от посторонних глаз, и все равно показываешь уязвимость.  Очень хочешь видеть. Я не знаю-хорошо это или плохо... ведь капли стекают с крыши, и весна. Я была дубовым листом, высохшим сосудом для весны.

Я была, и-наверно-есть.

сказать все

-Ты мне очень-очень дорог, и я волнуюсь за тебя, и мне хочется быть с тобой, видеть тебя, держать за руку, смотреть в глаза, просто говорить. Ты только не теряйся. Нет-нет, не говори ничего, не надо. Я не прошу ответа-я просто хочу сказать тебе, что ты не один. У тебя есть я. Какая есть-у тебя есть я. Ночью, днем. В тумане и на свету. Ты только не тони, не теряйся в потоке своих мыслей, и помни-когда надо-у тебя есть я. И когда не надо-у тебя тоже есть я. Ну, не грусти, все будет хорошо, я знаю это точно, как знаю, что сейчас сделает моя правая рука. Да-да, наберет твой номер. Да, ты меня услышишь, я знаю, ты не заснешь, пока не услышишь меня. Ты вертишься и не находишь себе места-но я с тобой, и все будет-ты только держись. Держись, а? Родной мой, ты держись. Я никуда не денусь-ты только держись-я даю тебе руку-так, чтоб в момент падения ты мог за нее ухватиться. Да и в любой другой момент-тоже. Просто дотронуться. Если хочешь. Все у тебя будет-и созвездие смутной нежности освещает твои сомкнутые ресницы... Ты помни-я с тобой в любом случае. Держись, свет мой. Держись.

Набираю номер.

-Ну, как ты? Ах, ничего... Все в порядке-ну, спи спокойно... нет-это не я тебе сейчас звонила, нет, я сразу же позвонила, как пришла. Да, да, спи спокойно. Ты держись, а...

Гудки.

сказать все

-Ты мне очень-очень дорог, и я волнуюсь за тебя, и мне хочется быть с тобой, видеть тебя, держать за руку, смотреть в глаза, просто говорить. Ты только не теряйся. Нет-нет, не говори ничего, не надо. Я не прошу ответа-я просто хочу сказать тебе, что ты не один. У тебя есть я. Какая есть-у тебя есть я. Ночью, днем. В тумане и на свету. Ты только не тони, не теряйся в потоке своих мыслей, и помни-когда надо-у тебя есть я. И когда не надо-у тебя тоже есть я. Ну, не грусти, все будет хорошо, я знаю это точно, как знаю, что сейчас сделает моя правая рука. Да-да, наберет твой номер. Да, ты меня услышишь, я знаю, ты не заснешь, пока не услышишь меня. Ты вертишься и не находишь себе места-но я с тобой, и все будет-ты только держись. Держись, а? Родной мой, ты держись. Я никуда не денусь-ты только держись-я даю тебе руку-так, чтоб в момент падения ты мог за нее ухватиться. Да и в любой другой момент-тоже. Просто дотронуться. Если хочешь. Все у тебя будет-и созвездие смутной нежности освещает твои сомкнутые ресницы... Ты помни-я с тобой в любом случае. Держись, свет мой. Держись.

Набираю номер.

-Ну, как ты? Ах, ничего... Все в порядке-ну, спи спокойно... нет-это не я тебе сейчас звонила, нет, я сразу же позвонила, как пришла. Да, да, спи спокойно. Ты держись, а...

Гудки.

Скука

Прекрасная Принцесса снова сидела у окна. Ей было ужасно скучно. Казалось, от скуки свернулись в трубочку все листья в придворном Ея Высочества саду. Персики и абрикосы на блюде посреди большого дубового стола также пахли скукой. Позолоченный мячик в углу имел самый прескучный вид. А как отвратительно скучно разносились звуки лютни из залы, где репетировали придворные музыканты. Нет, Принцессе было решительно скучно.( Read more... )

Предыдущую часть истории можно найти тут

Скука

Прекрасная Принцесса снова сидела у окна. Ей было ужасно скучно. Казалось, от скуки свернулись в трубочку все листья в придворном Ея Высочества саду. Персики и абрикосы на блюде посреди большого дубового стола также пахли скукой. Позолоченный мячик в углу имел самый прескучный вид. А как отвратительно скучно разносились звуки лютни из залы, где репетировали придворные музыканты. Нет, Принцессе было решительно скучно.( Read more... )

Предыдущую часть истории можно найти тут