Кривая Без`Е

Еще один мой конкурсный рассказик по жребию на тему "В мире животных". В конце - чужие фразы, вошедшие в нетленку. Тоже в серебряной группе и с медалькой. Лимит - не более 5000 знаков.

Зевс грустил. Сизая тоска, невесть откуда взявшаяся на Олимпе, прочно воцарилась в сердце приунывшего бога. Ничто вокруг не радовало громовержца, а уж вид жены вызывал неумеренную зевоту.
- Может, вина, - посоветывал Дионис, глядя на кислую физиономию папани. Нет, нет, и вина было не надобно. Амброзия отдавала тухлятинкой. Виночерпий Ганимед подсунул было на стол земные напитки, однако от глоточка «Мерло» Зевса перекосило, «Драмбуйе» вызвал слезы и икоту, а ликер «Амаретто» пробуждал ненужные воспоминания о страшном – о гневе любимой супруги. Нет, вино не помогало.
Как же побороть сплин? Уже третий день олимпийцы боялись даже чихнуть: опасно беспокоить захандрившего громовержца, не ровен час начнет бить посуду или швыряться молниями. Зевс никогда не славился сдержанностью нрава. ( ... )

Тропя уже пятую минуту подряд роется в карманах. Где-то там, она точно знает, завалялась монетка, и, если монетку найти, то можно купить вкусной шипучей газировки в будке на углу, или даже шоколадного эскимо (а что, а вдруг это большая монетка), или сливочный, таящий во рту эклер, и никто, никто не спросит Тропю, обедала ли она уже, и не напомнит, что до обеда есть пирожные нельзя. Да-да, она знает, что дети маминых подруг никогда не просят мороженое, и никогда не стягивают из большой вазы, стоящей на подоконнике, вкусные тянучки, и никогда не читают ночью под одеялом.
А ну их, этих странных детей, так похожих на выдуманных и таких правильных взрослых. Они, наверно, вовсе не любят эскимо. А Тропя любит. И позапозавчера, когда мама забирала комбинезон в стирку, в боковом кармане болталась монетка, найденная на земле - самая обычная, круглая монетка, как раз сейчас бы ее и вытянуть. Но нет. В кармане пусто. Монетка могла спрятаться за подкладку, она иногда проскальзывает в дырочку, и теперь она, конечно, там, но мама... мама подкладку зашила.
Монетку надо освободить. И Тропя начинает растягивать нитки по шву кармана. Сначала впихнуть кусочек ногтя, потом, конечно, влезет весь палец, если очень постараться, нитка не выдержит.
Еще немножко - и нитка с треском лопается, а в кармане образуется вожделенная дыра.
Тропя осторожно мнет пальцами подкладку, нащупывает монетку и вытягивает ее из кармана. Она знала, тут хватит и на мороженое, и - потом, уже после - на газировку. Правда, мама опять будет ругаться из-за дыры в кармане.
***
- В кого она только уродилась, - всплескивает руками Фемида, - что ни день - новая дыра. Нитки в ее руках просто горят. То ли дело Кло - чуть ли не с двух лет вышивает. Или Лахиса: ее макраме - просто верх изящества...
- Ничего, - флегматично вздыхает Зевс, - Атропос еще найдет свое призвание. А что до Лахисы - ты погляди, до чего додумалась твоя любимица, - он трагически тычет пальцем в замысловатого вида узел на столе - и кому, кому она это макраме напутала? Приличному человеку, царю, между прочим... Гордию. Тропя, беги сюда, доченька, поможешь распутать?

- Давай мне немедленно Василису! - возмущенный голос Ивана резал уши.
- Доооочка! тебя там какой-то невежа спрашивает, - пожал плечами Кощей.

- Сиди и жди, - Дракон повелительно рыкнул, запирая дверь башни, - сама ты отсюда не выйдешь.
Принцесса тоскливо глянула в окно:
- А вот ежели он совсем не придет? Что мне теперь, всю жизнь тут проторчать?
- Да ты ж еще даже не начинала ждать! Сиди себе у окошка да ожидай, вот непоседа, - Дракон возмущенно чихнул от этого принцессиного нетерпения.
- Выйти, значит, нельзя, - Принцесса задумчиво мяла самолетик из бумаги, стоя у окна, - а вылететь? Про вылететь договора не было!
- Не было, - согласился Дракон, - вылететь можно, ишь, сообразила. Но на себе я тебя волочь не буду, даже и не думай - радикулит. Четыре тысячи лет таскай вас туда-сюда, работа-не сахар...
- Ну а если... если я сама...
- Сама что?
- Сама выращу себе крылья? Тогда я стану... ну почти ангелом?
- Почти, - мрачно согласился Дракон, поглядев в безоблачное небо.
В синеве медленно кружились крылатые Гарпии.

- Ау! Ау! - во весь голос надрывались Сирены.
Корабли приветливо ревели в ответ и проходили мимо.
Сирены плакали, заламывали прекрасные руки, призывно взмахивали шалями вослед морякам, но те не слышали. Рев турбин загллушал любое пение.
- А как было ладно тогда, помните, такой большой, красивый корабль - и весь полон зрителей, - всхлипнула старшая Сирена. Она отлично помнила крушение Титаника.
- Люди совсем перестали слушать, - согласилась с ней средняя сестра. - Переселиться, что ли, на Бермуды? Там, говорят, еще прислушиваются к голосам...
Младшая сестра молчала, сосредоточенно глядя в небо. Вдруг она издала поистине вдохновенный вопль.
Далеко в облаках к Сиренам неумолимо приближался маленький самолетик Сент-Экзепюри.

- Ложки нет, - скромно похвастался Нео.
- Это еще что, - презрительно пожала плечами федора, - и чашки ушли, и стаканы...

- Смотри внимательно!
Я вгляделась. В узком пространстве террариума немилосердно вылизывал свой хвост мелкий рыжий котенок. Огромная змея, вибрируя мощным телом, не давала ему никакого шанса выбраться живым.
- У него нет шансов...
- У нее нет шансов. Змея уже проиграла. Это же олани.
Змея молниеносно бросилась на рыжий комок. Метнулась и схватила воздух. Котенок продолжал вылизывать свой хвост( ... )

- Куда ты? - крикнула жена вслед.
- На дракона, - не глядя ей в лицо, буркнул рыцарь и зазвенел кольчугой.
***
- И куда ж тебя несет в такую темень? - сурово уставилась королева.
- Так ведь дракон же... - пробормотал принц и попятился к двери.
***
- Приличные люди по ночам дома сидят, - строго заявила няня.
- Дракон... - виновато сморгнул богатырь.
Нянька горестно вздохнула.
***
- Добро пожаловать, - Дракон радушно выкатил бочку с поспевшим элем, - Пива? Вина? Чего покрепче?
- Нам бы принцессу, - нерешительно пробормотал Принц.
- Помилуйте, какая принцесса сегодня? сегодня у нас мальчишник, - подмигнул ящер. Потом выдохнул ядреным паром в темное влажное пространство пещеры и облизнулся, - а вот завтра... завтра в нашей баньке женский день.

Беатрис ворочает тяжелые страницы журнала по вязанию. На улице холодно, и к стеклянной двери в сад подходить неохота. Неохота, но надо - за дверью скребется старая, как мир, черная собака.
- Опять ты тащишь в дом всякую всячину... ну, что на этот раз приволокла...
Собака с виноватым видом выплевывает нечто на ковер и чихает.
Потом независимо встряхивается и уходит валяться у камина. У камина тепло, а собака любит греть свои старые кости. Особенно в такую потерянную погоду, то ли снег, то ли дождь, то ли слякоть.
Беатрис, морщась, поднимает нечто с ковра, щурится и отправляется в ванную. Ну не лежать же тут, посреди гостиной, всякому мусору.
***
Беатрис медленно бредет по аллее парка. Она никуда не торопится, хотя в такую погоду желающих прогуливаться по парку мало: колючий ветер рассовывает мелкие дождинки во все щелки, карманы, рукава, за воротник и даже, кажется, под кожу.
Беатрис ежится, но продолжает шагать: стоять на месте еще холоднее. А собаку надо выгулять.
Черная собака шлепает по лужам прямо к Беатрис. В ее зубах что-то зажато.
- Вечно ты тянешь в рот что ни попадя... плюнь... плюнь, тебе говорю...
Собака выпускает добычу. Беатрис брезгливо собирает что-то в мусорный пакет, берет собаку на поводок и решительно направляется к выходу из парка.
***
- Ну и стирки же накопилось, - думает Беатрис и включает стиральную машину.
***
Неожиданное зимнее солнце весело скользит по пестрым ошметкам и лохмотьям, вывешенным сушиться в сад. Беатрис улыбается, и кажется, что она помолодела на десять лет.
***
- Вот этот дом... да, кажется, она живет тут уже вечность.... нет, вы знаете, у нее такая собака, черная собака, так вот эта собака притаскивает ей каждый день - еще один день... Потерянный, да. Ну, или час, иногда минуту... студент зачитался, девушка на свидание опоздала, да мало ли как время можно потерять. А собака, она все подбирает и тащит, тащит.
Нет, вы знаете, себе она ничего не оставляет. Стирает, развешивает в саду, вот там висит время, сушится, видите... и любому можно подойти, взять. Зачем? Ну, часто же бывает, что вам не хватает времени с детьми в кино сходить или к экзамену подготовиться... да мало ли на что времени не хватает. Подходите, берите... да, да, все бесплатно. Вы только выберете на ощупь - а у вас уже неделя отпуска вдруг нарисовалась или на час раньше вдруг проснулись.
А она? да она только стирает и развешивает, развешивает и стирает, а люди приходят, берут и уходят.
Давно? Конечно, давно, я еще маленький был, а про нее уже говорили "старая Беатрис". Очень давно... Да, и собака давно. Да, всегда такая, ни днем не помолодела... но и не одряхлела, нет.
Что про нее знаю? да она и не скрывает особенно.... вот, сестра к ней недавно приезжала, Клод, та все больше рукоделием увлекается... да, трое их у нее, сестер-то, и все они больше по шитью да плетению... и все так дружно держатся, вместе...
А старая Беатрис - сама по себе. Ни нитку тянуть, ни резать. Сестры вечно шепчут, что совсем она старая и к ремеслу непригодная.
Да вы не стесняйтесь, берите любой с веревки, старая Беатрис только порадуется. Она все волнуется, как бы веревка не перетерлась. Дни бывают и тяжелые, знаете ли.

Адам робко протянул Еве яблоко.
Сверху послышалось жужжание пропеллера.
- Попались, яблочные воришки, - мрачно ткул пальцем в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил.
***
Адам робко протянул Еве яблоко.
- Опять яблоко??? Сколько раз я тебя просила принести хоть какой-нибудь, завалящий персик, - Ева решительно бросила плод на траву.
Змей радостно захрумкал сочной мяготью. Он-то знал, еще с десяток фруктов - и он превратится в прекрасную бабочку.
- Тоже мне, Кетцаткоатль нашелся, - невежливо ткнула ползучего ступня Евы.
***
Адам робко протянул Еве яблоко.
Гера и Афродита насупились. Афина мрачно погладила копье.
Адам перевел взгляд на Еву. Суровые очи жены заявляли: никаких Елен. Даже и не думай!