![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Apr. 22nd, 2004
проверка на вшивость
Apr. 22nd, 2004 12:52 amНу, мою критическую натуру повернуть на путь истинный сложно-но в уязвимую душу матери запали слова о ПОЛНОЙ диагностике всего за какое-то количество дензнаков. И как-то утром она твердым голосом изъяснилась:
-Завтра идем на диагностику. С утра не жевать.
Я, поглощенная идеей о грядущей мировой экономии, воспротивилась было непредвиденной трате:
-А зачем оно мне-то надо? Я-здоровая.
-Вот пойдем, и я тебе покажу, какая ты здоровая,-неопределенно, но железным уверенным тоном проворковала матерь. Перед внутренним ея взором плавала заманчивая возможность убедиться в глубокой порочности моего образа жизни и отправить меня на стезю добродетели (пост-диета, раздельное питание, раньше ложиться спать и вообще).
Я робко возразила:
-Вот ты сама бы и съездила, а я съэкономлю, ибо зачем мне знать, что я и так здоровая.
Матерь неумолимо поглядела на проспект и заявила об уже назначенной встрече. Возражения были отринуты.
И вот ранним утром мы вырулили в комплекс местного дома престарелых, мирно ждавший нас на улице имени товарища Пармера. Полюбовавшись роскошными интерьерами, сделавшими бы честь любому дворцу, я опустилась в глубокое полосатое кресло в ожидании чаши страданий. Спутниками моими на Гологофу, кроме бдительной маман, было несколько престарелых парочек из тех, кому за сотню, мечтающих, видимо, прожить следующую пару сотен лет новым, здоровым образом, и пара дам климактерического возрасту.
Ладно, постояв-вернее посидев-в нескольких очередях, я прошла тесты на четырех приборах, которые меряли какой-то незнакомый мне холисцирин (не знаю, кто это такой, нас друг другу не представили), давление в моей правой стопе (почему такая дискриминация по отношению к левой?) и что-то не менее загадочное, что можно увидеть (услышать?) только при помощи ультразвука.
После часа вышеупомянутых процедур я сошла в холл, приняла к сведению, что результаты пришлют через две недели, отведала легкий завтрак со шведского стола и со спокойной совестью устремилась в родные пенаты. По дороге маман воодушевленно, с нездоровым блеском в глазах расписывала мне, как она меня будет лечить, как замечательно будет понижать вышеупомянутый холистерол...
Дома на столе в течении двух недель все скапливались и скапливались баночки, скляночки и бутылочки с биологически активными добавками (допингами?), витаминно-минеральными комплексами, хлорофиллом, водорослями и прочими атрибутами начинающего шамана. Каждый день мне пламенно напоминалось о необходимости пить: вот это, это и это-после еды, это-до, а это-во время (попытку ВМЕСТО еды впарить мне зелье я вовремя отвергла). Соколиный взор матери замечал любые мои попытки уклониться, таблетки проверялись: "Ну что же ты не пила из этой банки!"
И вот наконец пришел желанный день. В почте я нарыла конверты из медицинского центра. С трепетом я вскрыла свой и радостно сообщила маман:
-Вот, тут написано, что я совершенно здорова. Теперь мне можно не пить все ЭТО?
На что моя матерь резонно, с немеркнущим энтузиазмом заявила:
-Вот если ты будешь продолжать пить это, ты и будешь здорова дальше. А не прокапать ли тебе пару курсов Светлика-на всякий случай?
проверка на вшивость
Apr. 22nd, 2004 12:52 amНу, мою критическую натуру повернуть на путь истинный сложно-но в уязвимую душу матери запали слова о ПОЛНОЙ диагностике всего за какое-то количество дензнаков. И как-то утром она твердым голосом изъяснилась:
-Завтра идем на диагностику. С утра не жевать.
Я, поглощенная идеей о грядущей мировой экономии, воспротивилась было непредвиденной трате:
-А зачем оно мне-то надо? Я-здоровая.
-Вот пойдем, и я тебе покажу, какая ты здоровая,-неопределенно, но железным уверенным тоном проворковала матерь. Перед внутренним ея взором плавала заманчивая возможность убедиться в глубокой порочности моего образа жизни и отправить меня на стезю добродетели (пост-диета, раздельное питание, раньше ложиться спать и вообще).
Я робко возразила:
-Вот ты сама бы и съездила, а я съэкономлю, ибо зачем мне знать, что я и так здоровая.
Матерь неумолимо поглядела на проспект и заявила об уже назначенной встрече. Возражения были отринуты.
И вот ранним утром мы вырулили в комплекс местного дома престарелых, мирно ждавший нас на улице имени товарища Пармера. Полюбовавшись роскошными интерьерами, сделавшими бы честь любому дворцу, я опустилась в глубокое полосатое кресло в ожидании чаши страданий. Спутниками моими на Гологофу, кроме бдительной маман, было несколько престарелых парочек из тех, кому за сотню, мечтающих, видимо, прожить следующую пару сотен лет новым, здоровым образом, и пара дам климактерического возрасту.
Ладно, постояв-вернее посидев-в нескольких очередях, я прошла тесты на четырех приборах, которые меряли какой-то незнакомый мне холисцирин (не знаю, кто это такой, нас друг другу не представили), давление в моей правой стопе (почему такая дискриминация по отношению к левой?) и что-то не менее загадочное, что можно увидеть (услышать?) только при помощи ультразвука.
После часа вышеупомянутых процедур я сошла в холл, приняла к сведению, что результаты пришлют через две недели, отведала легкий завтрак со шведского стола и со спокойной совестью устремилась в родные пенаты. По дороге маман воодушевленно, с нездоровым блеском в глазах расписывала мне, как она меня будет лечить, как замечательно будет понижать вышеупомянутый холистерол...
Дома на столе в течении двух недель все скапливались и скапливались баночки, скляночки и бутылочки с биологически активными добавками (допингами?), витаминно-минеральными комплексами, хлорофиллом, водорослями и прочими атрибутами начинающего шамана. Каждый день мне пламенно напоминалось о необходимости пить: вот это, это и это-после еды, это-до, а это-во время (попытку ВМЕСТО еды впарить мне зелье я вовремя отвергла). Соколиный взор матери замечал любые мои попытки уклониться, таблетки проверялись: "Ну что же ты не пила из этой банки!"
И вот наконец пришел желанный день. В почте я нарыла конверты из медицинского центра. С трепетом я вскрыла свой и радостно сообщила маман:
-Вот, тут написано, что я совершенно здорова. Теперь мне можно не пить все ЭТО?
На что моя матерь резонно, с немеркнущим энтузиазмом заявила:
-Вот если ты будешь продолжать пить это, ты и будешь здорова дальше. А не прокапать ли тебе пару курсов Светлика-на всякий случай?
"Welcome to paradise"
Apr. 22nd, 2004 01:35 am-Угу, велкам так велкам,- случайная посетительница попыталась толкнуть дверь, дабы проникнуть ТУДА. Дверь скрипнула, не поддаваясь:
-Нечего пихаться. Не ваше-не суйтесь. Все бы вам, грешникам, баловать.
Удивленная душа просунула под дверь бумагу с жирной печатью, подтверждающую, что данная особь не имеет проступков и потому может быть допущена в райские кущи.
-Не имела,- вредно скрипя, поправила дверь,-зато теперь есть. Не возжелай жену ближнего своего, ни осла его... Смертный, матушка.
-А где вы видите осла или жену?-поразилась возмущенная душа.
-Вот вы в рай стремитесь? желаете? А почем вы знаете, что там их НЕТ,-возразила упрямая дверь.
"Welcome to paradise"
Apr. 22nd, 2004 01:35 am-Угу, велкам так велкам,- случайная посетительница попыталась толкнуть дверь, дабы проникнуть ТУДА. Дверь скрипнула, не поддаваясь:
-Нечего пихаться. Не ваше-не суйтесь. Все бы вам, грешникам, баловать.
Удивленная душа просунула под дверь бумагу с жирной печатью, подтверждающую, что данная особь не имеет проступков и потому может быть допущена в райские кущи.
-Не имела,- вредно скрипя, поправила дверь,-зато теперь есть. Не возжелай жену ближнего своего, ни осла его... Смертный, матушка.
-А где вы видите осла или жену?-поразилась возмущенная душа.
-Вот вы в рай стремитесь? желаете? А почем вы знаете, что там их НЕТ,-возразила упрямая дверь.
банальность
Apr. 22nd, 2004 02:34 amЯ не доверяю людям, любящим за что-то.
Равно не доверяю и любящим вопреки чему-то.
Любить? Если любить-то просто так.
Ах, как колокольцы в степи звенят,
Мешая соцветья истово...
А ты воровал у меня коня,
Того, вороного, быстрого.
Я пыль размешала своим платком,
Подолом цветы измятые.
И песни твои были непричем-
А губы солоноватые.
Себя проиграла, махнув рукой,
Тебе тасовала выигрыш,
Твой цвет-не зеленый, не голубой,
Ты брал-не дарил мне милости.
Был конь так горяч, и слова пусты,
У лошади ноздри жаркие,
Коль нету реки-ни к чему мосты-
Спалить бы вороньим карканьем.
Опять колокольцы в степи звенят,
Опутав хворобой истину.
Ведь ты своровал у меня меня,
А кони такие быстрые...
Ах, как колокольцы в степи звенят,
Мешая соцветья истово...
А ты воровал у меня коня,
Того, вороного, быстрого.
Я пыль размешала своим платком,
Подолом цветы измятые.
И песни твои были непричем-
А губы солоноватые.
Себя проиграла, махнув рукой,
Тебе тасовала выигрыш,
Твой цвет-не зеленый, не голубой,
Ты брал-не дарил мне милости.
Был конь так горяч, и слова пусты,
У лошади ноздри жаркие,
Коль нету реки-ни к чему мосты-
Спалить бы вороньим карканьем.
Опять колокольцы в степи звенят,
Опутав хворобой истину.
Ведь ты своровал у меня меня,
А кони такие быстрые...
Любите ли вы театр? Мечтали ли вы детстве стать великими актерами и актрисами и представлять, представлять? Если мечтали, то вы, наверно, не поймете меня.
В детстве я была тихим, не буйным ребенком, и искренне мечтала только об одном-чтоб меня все оставили в покое. Дали бы мне в тишине и спокойствии почитать книжечку или картинки порисовать. Но не тут-то было.
Матерь моя-человек чрезвычайно энергичный. И скорость реакции у нее потрясающая, я по сравнению с ней-как лед по сравнению с торнадо. Сестренка у меня тоже барышня активная. А мне все больше думать и не участвовать хотелось. Медленно-медленно, лениво. "Паря в пространстве, мыслю о судьбе светил..."- это не про Сократа, это про меня.
Но мать считала, что нечего мне с книжицой рассиживаться, а лепше общаться и развиваться, и решила побороть мою природную лень, стеснительность и замкнутость. И в один вовсе не прекрасный день записала она меня в театральный кружок. Туда ходила дщерь соседки, и мать решила, что вот оно, мое призвание. Разумеется, меня не спросили, и это при том, что я параллельно училась в школе, посещала изостудию и дудела во флейту в музыкальной школе.
И вот меня снарядили, вручив мне пакет с новыми кедами (сменная обувь), посадили в автобус и наказали быть великой актрисой. Мысль о сцене отражалась на моей округлой физиономии настолько трепетно, что чаду соседки, старше меня на три года, было велено наблюдать за мной, чтоб не сбежала. Так вот под конвоем меня и приволокли в ДК имени Кирова.
Я вошла в помещение, где толпилась уйма детей и подростков разных возрастов, и громко что-то обсуждали. Конечно, я сразу же нашла тихий уголок и попыталась не участвовать в сборище. Но руководителю, видимо, были даны инструкции привлечь всех отроков и отроковиц в постановку, что затруднительно при ограниченном количестве ролей. И вот меня выволокли из моего мирного уголка, поставили в центр и принялись на меня СМОТРЕТЬ. Ну, естественно, что больше всего на свете в тот момент мне хотелось провалиться сквозь землю. Узрев настолько бодрый мой лик, постановщик покачал головой и дал мне роль. Роль Третьего Запасного Цыпленка в пьесе про Орлов!!! В какой-то момент мне полагалась пищать...
Убедившись, что сцена-не мое призвание, легким шагом спешила я домой. Настроение мое поднялось до небес. Вот теперь-то от меня все отстанут. Я радостно стояла на серединной площадке Икаруса и так сильно размахивала мешком с новыми теннисками, что он улетел в пространство между двуми частями автобуса. Видимо, Мельпомена удовлетворилась этой жертвой, и больше меня в театральный кружок не водили.
Но, к сожалению, школы, которые я чтила своим пристуствием, тоже обладали склонностью к театрализации. В одной из них на новогоднем бале-маскараде я даже получила приз за лучший костюм. Костюм матерь, стремящаяся меня улучшить, приволокла из гардеробной какого-то театра, он был малахитового оттенка длинным бархатным платьем, и изображала я Хозяйку Медной Горы. Возможно, организаторы шоу прониклись моим цветом лица, зеленью спорящим с платьем (в каком-то сочинении одноклассница описала меня как обладательницу "белого, как сметана, лица", завидовала, наверно...). Так или иначе, домой я приволоклась с открыточкой о собственной крутизне.
Дальше-больше. Моя костюмированная победа запала в сердце классной руководительницы, и на смотре военно-строевой песни мне дали главную роль (несмотря на мои робкие возражения). И какую роль! Я получила роль Родины-Матери. Мне полагалась стоять в косынке на сцене перед классом, который горланил за моей спиной песнь о тишине на Мамаевом Кургане. Разумеется, в назначенный час я встала. Мать моя, наверно, любовалось мной, трепещущей на высоких каблуках, каких я отроду не носила, я же красна была, видимо, в тон знамени...
С тех пор при предложении выйти на сцену я впадала в легкий ступор. Хотя вроде как в выпускных классах что-то импровизировала, и тогда уже была хвора эпатажем. Но это уже совсем другая история.
Любите ли вы театр? Мечтали ли вы детстве стать великими актерами и актрисами и представлять, представлять? Если мечтали, то вы, наверно, не поймете меня.
В детстве я была тихим, не буйным ребенком, и искренне мечтала только об одном-чтоб меня все оставили в покое. Дали бы мне в тишине и спокойствии почитать книжечку или картинки порисовать. Но не тут-то было.
Матерь моя-человек чрезвычайно энергичный. И скорость реакции у нее потрясающая, я по сравнению с ней-как лед по сравнению с торнадо. Сестренка у меня тоже барышня активная. А мне все больше думать и не участвовать хотелось. Медленно-медленно, лениво. "Паря в пространстве, мыслю о судьбе светил..."- это не про Сократа, это про меня.
Но мать считала, что нечего мне с книжицой рассиживаться, а лепше общаться и развиваться, и решила побороть мою природную лень, стеснительность и замкнутость. И в один вовсе не прекрасный день записала она меня в театральный кружок. Туда ходила дщерь соседки, и мать решила, что вот оно, мое призвание. Разумеется, меня не спросили, и это при том, что я параллельно училась в школе, посещала изостудию и дудела во флейту в музыкальной школе.
И вот меня снарядили, вручив мне пакет с новыми кедами (сменная обувь), посадили в автобус и наказали быть великой актрисой. Мысль о сцене отражалась на моей округлой физиономии настолько трепетно, что чаду соседки, старше меня на три года, было велено наблюдать за мной, чтоб не сбежала. Так вот под конвоем меня и приволокли в ДК имени Кирова.
Я вошла в помещение, где толпилась уйма детей и подростков разных возрастов, и громко что-то обсуждали. Конечно, я сразу же нашла тихий уголок и попыталась не участвовать в сборище. Но руководителю, видимо, были даны инструкции привлечь всех отроков и отроковиц в постановку, что затруднительно при ограниченном количестве ролей. И вот меня выволокли из моего мирного уголка, поставили в центр и принялись на меня СМОТРЕТЬ. Ну, естественно, что больше всего на свете в тот момент мне хотелось провалиться сквозь землю. Узрев настолько бодрый мой лик, постановщик покачал головой и дал мне роль. Роль Третьего Запасного Цыпленка в пьесе про Орлов!!! В какой-то момент мне полагалась пищать...
Убедившись, что сцена-не мое призвание, легким шагом спешила я домой. Настроение мое поднялось до небес. Вот теперь-то от меня все отстанут. Я радостно стояла на серединной площадке Икаруса и так сильно размахивала мешком с новыми теннисками, что он улетел в пространство между двуми частями автобуса. Видимо, Мельпомена удовлетворилась этой жертвой, и больше меня в театральный кружок не водили.
Но, к сожалению, школы, которые я чтила своим пристуствием, тоже обладали склонностью к театрализации. В одной из них на новогоднем бале-маскараде я даже получила приз за лучший костюм. Костюм матерь, стремящаяся меня улучшить, приволокла из гардеробной какого-то театра, он был малахитового оттенка длинным бархатным платьем, и изображала я Хозяйку Медной Горы. Возможно, организаторы шоу прониклись моим цветом лица, зеленью спорящим с платьем (в каком-то сочинении одноклассница описала меня как обладательницу "белого, как сметана, лица", завидовала, наверно...). Так или иначе, домой я приволоклась с открыточкой о собственной крутизне.
Дальше-больше. Моя костюмированная победа запала в сердце классной руководительницы, и на смотре военно-строевой песни мне дали главную роль (несмотря на мои робкие возражения). И какую роль! Я получила роль Родины-Матери. Мне полагалась стоять в косынке на сцене перед классом, который горланил за моей спиной песнь о тишине на Мамаевом Кургане. Разумеется, в назначенный час я встала. Мать моя, наверно, любовалось мной, трепещущей на высоких каблуках, каких я отроду не носила, я же красна была, видимо, в тон знамени...
С тех пор при предложении выйти на сцену я впадала в легкий ступор. Хотя вроде как в выпускных классах что-то импровизировала, и тогда уже была хвора эпатажем. Но это уже совсем другая история.