отторжение

Крылья уже потерлись и чуточку жмут в плечах,
Не перешить, не убавить- сметаны кое-как.
Я проглочу, что было. Ты мне и друг, и враг.
Я растревожу вечность и колокольный страх.

Шаг в пустоту-так просто. Сломанный ноготь. Зов.
Ты не увидишь тени, мне не считать следы.
Скинуть концы все в воду, да не найти воды.
Снова свистит мотив навязчивый крысолов.

Месяц уже бессилье с разумом на ножах.
И ни на грош терпенья. Что ж имплантант не нов?
В зеркале бьется птица. Трещина губит шов.
Крылья пообносились, но все еще жмут в плечах.

отторжение

Крылья уже потерлись и чуточку жмут в плечах,
Не перешить, не убавить- сметаны кое-как.
Я проглочу, что было. Ты мне и друг, и враг.
Я растревожу вечность и колокольный страх.

Шаг в пустоту-так просто. Сломанный ноготь. Зов.
Ты не увидишь тени, мне не считать следы.
Скинуть концы все в воду, да не найти воды.
Снова свистит мотив навязчивый крысолов.

Месяц уже бессилье с разумом на ножах.
И ни на грош терпенья. Что ж имплантант не нов?
В зеркале бьется птица. Трещина губит шов.
Крылья пообносились, но все еще жмут в плечах.

сложности

Ассоциации к этому.

Мне порой ОЧЕНЬ сложно что-то сказать. Особенно важное. Чем важнее-тем сложнее сказать. Я боюсь собственных слов. Они очень сильные и острые-я боюсь проткнуть собеседника насквозь.
Я с легкостью говорю о пустяках и неважном, я быстро и невнятно улыбаюсь чужим людям, я выставляю напоказ собственные слабости в надежде пораниться-а вдруг выступит кровь и я почувствую, что жива?
Мне очень сложно произнести то, что должно, тому, кому это нужно. Я стесняюсь и маскируюсь пустой сеткой нелепиц и бессмыслиц. Я очень умело кутаю то, что я должна бы сказать, в паутину лишнего.
Тексты мои, тексты, запутанные, многослойные и многосмысленные, они- удобная маскировка для непроизнесенного. Догадаться? Вперед, дорога открыта, но под сетью иногда спрятана сеть. Я назову сотню слов ВОКРУГ того, что хочу сказать-и оставлю середину пустой.
А иногда я просто боюсь.
Боюсь колких слов.
И мне физически больно и неприятно говорить некоторые вещи. Мне невероятно трудно открыть рот и произнести ПРОСТЫЕ фразы.
Жуткая фраза:
Я люблю тебя.
Бррр, мурашки по коже. Боже, сохрани меня. Дай удержаться и не сказать.
Еще сложнее:
Я не люблю тебя.
Решение. Удар. Что-то рассыпается осколками по полу.
И самое ужасное, такое, что руки трясутся и вены вздуваются от мутноватой волны тошноты- это МОЛЧАТЬ в ответ на честно поставленный вопрос.

сложности

Ассоциации к этому.

Мне порой ОЧЕНЬ сложно что-то сказать. Особенно важное. Чем важнее-тем сложнее сказать. Я боюсь собственных слов. Они очень сильные и острые-я боюсь проткнуть собеседника насквозь.
Я с легкостью говорю о пустяках и неважном, я быстро и невнятно улыбаюсь чужим людям, я выставляю напоказ собственные слабости в надежде пораниться-а вдруг выступит кровь и я почувствую, что жива?
Мне очень сложно произнести то, что должно, тому, кому это нужно. Я стесняюсь и маскируюсь пустой сеткой нелепиц и бессмыслиц. Я очень умело кутаю то, что я должна бы сказать, в паутину лишнего.
Тексты мои, тексты, запутанные, многослойные и многосмысленные, они- удобная маскировка для непроизнесенного. Догадаться? Вперед, дорога открыта, но под сетью иногда спрятана сеть. Я назову сотню слов ВОКРУГ того, что хочу сказать-и оставлю середину пустой.
А иногда я просто боюсь.
Боюсь колких слов.
И мне физически больно и неприятно говорить некоторые вещи. Мне невероятно трудно открыть рот и произнести ПРОСТЫЕ фразы.
Жуткая фраза:
Я люблю тебя.
Бррр, мурашки по коже. Боже, сохрани меня. Дай удержаться и не сказать.
Еще сложнее:
Я не люблю тебя.
Решение. Удар. Что-то рассыпается осколками по полу.
И самое ужасное, такое, что руки трясутся и вены вздуваются от мутноватой волны тошноты- это МОЛЧАТЬ в ответ на честно поставленный вопрос.

погодное

День не задался. Светило яркое, противное солнце, отвратительные одинокие барашки белых облачков иногда проносились по гнусно голубеющему небу. Паршивая трава зеленела, пакостные цветы пахли. Мерзкая жара, не стесняясь, охватывала город, плавила асфальт дыханием, и превращала горизонт в текучее марево. Погода была на редкость ПЛОХОЙ.
Карета сидела, спрятавшись в кондиционируемый дом, и мечтала о его превращении в темницу сырую, решетку которой оккупировал какой-то песенный счастливчик. Сердце Кареты алкало ХОРОШЕЙ погоды. О, где ты, милый, чуткий бледный снег? Где ты, нежный освежающий ураган? Где приятный взору изысканный гололед, где мелодичный град, где, наконец, прекрасное торнадо? Где бродит ХОРОШАЯ погода?
По носу горестной Кареты стекали капли пота. Внезапно в расплавленной Каретной главе зазвучало Водное Откровение:
-Сейчас бы макнуться в лейк Тревис, там, глядишь, в глубинных слоях еще есть струи прохладной водицы, не напоминающей рыбный суп...
Карета по-новому, пламенно взглянула на ласты под сиденьем Субару. Идея ей решительно импонировала. Хапнув полотенце, потрусила было дева к манящей машинной дверце, как остановил водную пилигримшу грозный окрик матери:
-Никуда не поедем. Будет ТОРНАДО.
И впрямь, телевизор демонстрировал, что Остин будет затянут жуткими тучами, и разразится большая торнадная катастрофа.
Карета ушла на второй этаж и начала ликовать. Вот она, хорошая погода. Торнадо-то, что надо! Свежий воздух и все такое. Ура!
Поликовав, Карета устроилась у окна ждать катастрофы. Она любила катастрофы. С каким удовольствием она глядела на БОЛЬШИЕ ГРОЗЫ и ощущала ЗЛОВЕЩИЕ МУССОНЫ. И вот в ним домой в гости собирается настоящая чудесная катастрофа, чем не повод для праздника?
Карета ждала час... а потом еще час... и еще... а торнадо все не было.
Печаль пронзила ее взор. Обман, везде обман. Обещали катастрофу и не дали. Злые бяки. Ироды.
А потом позвонил телефон, и приятель из Далласа проникновенным голосом сообщил, какой у них там красивый шторм и обаятельное торнадо. Карета поняла: ее предали. Любимое торнадо ушло к далласчанам, миновав остинские газоны. Есть ли на Земле справедливость? И почему, почему этого не передали в прогнозе погоды? Ведь Даллас всего в трех часах езды...
Сказали бы, к примеру, так:
-На Остин надвигается страшное, жуткое торнадо. Тем, кто почему-то не сумел застать торнадо в Остине, рекомендуется проследовать в Даллас, чтобы догнать милую сердцу стихию...
И вот сидит себе сварливая Карета на втором этаже и воздыхает. Вдруг предательское торнадо услышит ея печальныя возгласы и вернется?

погодное

День не задался. Светило яркое, противное солнце, отвратительные одинокие барашки белых облачков иногда проносились по гнусно голубеющему небу. Паршивая трава зеленела, пакостные цветы пахли. Мерзкая жара, не стесняясь, охватывала город, плавила асфальт дыханием, и превращала горизонт в текучее марево. Погода была на редкость ПЛОХОЙ.
Карета сидела, спрятавшись в кондиционируемый дом, и мечтала о его превращении в темницу сырую, решетку которой оккупировал какой-то песенный счастливчик. Сердце Кареты алкало ХОРОШЕЙ погоды. О, где ты, милый, чуткий бледный снег? Где ты, нежный освежающий ураган? Где приятный взору изысканный гололед, где мелодичный град, где, наконец, прекрасное торнадо? Где бродит ХОРОШАЯ погода?
По носу горестной Кареты стекали капли пота. Внезапно в расплавленной Каретной главе зазвучало Водное Откровение:
-Сейчас бы макнуться в лейк Тревис, там, глядишь, в глубинных слоях еще есть струи прохладной водицы, не напоминающей рыбный суп...
Карета по-новому, пламенно взглянула на ласты под сиденьем Субару. Идея ей решительно импонировала. Хапнув полотенце, потрусила было дева к манящей машинной дверце, как остановил водную пилигримшу грозный окрик матери:
-Никуда не поедем. Будет ТОРНАДО.
И впрямь, телевизор демонстрировал, что Остин будет затянут жуткими тучами, и разразится большая торнадная катастрофа.
Карета ушла на второй этаж и начала ликовать. Вот она, хорошая погода. Торнадо-то, что надо! Свежий воздух и все такое. Ура!
Поликовав, Карета устроилась у окна ждать катастрофы. Она любила катастрофы. С каким удовольствием она глядела на БОЛЬШИЕ ГРОЗЫ и ощущала ЗЛОВЕЩИЕ МУССОНЫ. И вот в ним домой в гости собирается настоящая чудесная катастрофа, чем не повод для праздника?
Карета ждала час... а потом еще час... и еще... а торнадо все не было.
Печаль пронзила ее взор. Обман, везде обман. Обещали катастрофу и не дали. Злые бяки. Ироды.
А потом позвонил телефон, и приятель из Далласа проникновенным голосом сообщил, какой у них там красивый шторм и обаятельное торнадо. Карета поняла: ее предали. Любимое торнадо ушло к далласчанам, миновав остинские газоны. Есть ли на Земле справедливость? И почему, почему этого не передали в прогнозе погоды? Ведь Даллас всего в трех часах езды...
Сказали бы, к примеру, так:
-На Остин надвигается страшное, жуткое торнадо. Тем, кто почему-то не сумел застать торнадо в Остине, рекомендуется проследовать в Даллас, чтобы догнать милую сердцу стихию...
И вот сидит себе сварливая Карета на втором этаже и воздыхает. Вдруг предательское торнадо услышит ея печальныя возгласы и вернется?