Белоснежка и семеро козлят

Мачеха номер пятнадцать робко постучала в дверь хижины Белоснежки.
-Скушай яблочко, мой свет,- забарабанила было она. Но мощный козлиный дух достиг ее ноздрей, и мачеха нервно рухнула на землю, как подкошенная.
Расстроенная Белоснежка заплакала. Из-за двери показались козлы.
-Ну, не надо так уж. Мы сейчас ее приберем,- козлята аккуратно упаковали мачеху в хрустальный гроб.
--Надо, не надо, у нас уже вся пещера ими забита,- Белоснежка показала на вход в пещеру. В темноте, как маятники, покачивались стеклянные гробы со строгими силуэтами мачех.
-Я все равно устрою папину личную жизнь,- уперла руки в боки Белоснежка,- нечего моему старику неприкаянным маяться.
Белоснежка подобрала волшебное зеркало с земли.
-Кто на свете всех милее, всех румяней и белее...
Зеркало прищурилось, закрыло себе нос потным стеклом и молча показало Золушку, подметавшую двор у помойки.
-Ну, эта, может, и сойдет,- задумалась Белоснежка, - а что, нюх у нее тренированный, да и девочка сельская....

Белоснежка и семеро козлят

Мачеха номер пятнадцать робко постучала в дверь хижины Белоснежки.
-Скушай яблочко, мой свет,- забарабанила было она. Но мощный козлиный дух достиг ее ноздрей, и мачеха нервно рухнула на землю, как подкошенная.
Расстроенная Белоснежка заплакала. Из-за двери показались козлы.
-Ну, не надо так уж. Мы сейчас ее приберем,- козлята аккуратно упаковали мачеху в хрустальный гроб.
--Надо, не надо, у нас уже вся пещера ими забита,- Белоснежка показала на вход в пещеру. В темноте, как маятники, покачивались стеклянные гробы со строгими силуэтами мачех.
-Я все равно устрою папину личную жизнь,- уперла руки в боки Белоснежка,- нечего моему старику неприкаянным маяться.
Белоснежка подобрала волшебное зеркало с земли.
-Кто на свете всех милее, всех румяней и белее...
Зеркало прищурилось, закрыло себе нос потным стеклом и молча показало Золушку, подметавшую двор у помойки.
-Ну, эта, может, и сойдет,- задумалась Белоснежка, - а что, нюх у нее тренированный, да и девочка сельская....

загадочная селедка

Вчера был странный день. Целый день Карету мучило отвратительное желание поесть. И Карету ела. На работе, сидя у компъютера, она с хрустом пожирала пачку печеньица "Анна", запихивая в защечные мешки еще и глазированные сырки в шоколаде- для комплекта. Через пару часов от печенья ничего не осталось, и сырки уже переварились, но желание что-то положить в рот не отпустило. Рысцой Карету рванула домой. Обеденный перерыв мал, а есть хочется! Холодильник открылся с трудом, а там... Карету чуть не пустила слезу... там, кроме трех заплесневелых хлебов и свеженьких запасов сыра, разместились всего лишь селедка в горчичном соусе, помидорки и варенье. Никаких спасительных конфет.
-Что делать?- задумалась бы Карету, если б не внутренняя эрдель. Эрдель всячески подпрыгивала в области каретиного желудка, и Карету не выдержала. Властным движением руки она отворила банку с селедкой. О, да! Но селедку надо же было есть с каким-то гарниром.
Если вы подумали о СЫРЕ, то вы ошибаетесь. Карету решила быть стойкой. Она запустила ложку поглубже в абрикосовое вареньице, намазала его толстым, очень толстым, ужасно толстым слоем на раскроенный помидор, а сверху порадовала себя селедкой. Вкусно, знаете ли!
Весь вечер Карету трескала селедку с вареньем. Она не пошла в бассейн, нет, вместо бассейна она наложила себе еще вареньица прямо в селедочную банку.
А сегодня селедка кончилась. И варенье. И даже ПОМИДОРЫ, угу.
Но почему-то, когда Карету натянула на себя купальник днем, он оказался ей велик... Чем больше порочно натрескиваешься- тем больше худеешь? Или это- личная Каретная диета?

загадочная селедка

Вчера был странный день. Целый день Карету мучило отвратительное желание поесть. И Карету ела. На работе, сидя у компъютера, она с хрустом пожирала пачку печеньица "Анна", запихивая в защечные мешки еще и глазированные сырки в шоколаде- для комплекта. Через пару часов от печенья ничего не осталось, и сырки уже переварились, но желание что-то положить в рот не отпустило. Рысцой Карету рванула домой. Обеденный перерыв мал, а есть хочется! Холодильник открылся с трудом, а там... Карету чуть не пустила слезу... там, кроме трех заплесневелых хлебов и свеженьких запасов сыра, разместились всего лишь селедка в горчичном соусе, помидорки и варенье. Никаких спасительных конфет.
-Что делать?- задумалась бы Карету, если б не внутренняя эрдель. Эрдель всячески подпрыгивала в области каретиного желудка, и Карету не выдержала. Властным движением руки она отворила банку с селедкой. О, да! Но селедку надо же было есть с каким-то гарниром.
Если вы подумали о СЫРЕ, то вы ошибаетесь. Карету решила быть стойкой. Она запустила ложку поглубже в абрикосовое вареньице, намазала его толстым, очень толстым, ужасно толстым слоем на раскроенный помидор, а сверху порадовала себя селедкой. Вкусно, знаете ли!
Весь вечер Карету трескала селедку с вареньем. Она не пошла в бассейн, нет, вместо бассейна она наложила себе еще вареньица прямо в селедочную банку.
А сегодня селедка кончилась. И варенье. И даже ПОМИДОРЫ, угу.
Но почему-то, когда Карету натянула на себя купальник днем, он оказался ей велик... Чем больше порочно натрескиваешься- тем больше худеешь? Или это- личная Каретная диета?